Азкабан /Вход/ (из цикла Агония)Автор: Viorteya tor Deriul Фэндом: Гарри Поттер Пейринг: Сириус Блэк + см. название Рейтинг: R, за мрачное настроение Жанр: ангст Примечание: AU, моя
трактовка личности Блэка. С пятой книгой несовпадение стопроцентное. Дисклеймер: не мое, не претендую Размещение: с разрешения автора |
|
I Шаг. Второй. Третий. Поворот. Шаг. Второй. Третий. Поворот. Шаг. Другой. Третий. Удар всем телом о стену. Поворот. Шаг. Следующий. Тело снова впечатывается в стену и сползает на пол. Вдох. Глубоко. Сильно. Медленный выдох. Вдох. Выдох. Задержать дыхание. Один. Два. Три. Четыре. Пять… Десять… Пятнадцать… Медленный спокойный вдох. И еще более медленный выдох. С каждым разом все медленнее и медленнее. Пока стало невозможно определить, дышит ли он вообще. Просто восковая фигура в едва брезжащем свете лампы.
Упал - отжался. И так до бесконечности. На ладонях. На кулаках. На пальцах. Поставив ноги на койку. …сто одиннадцать, сто двенадцать, сто тринадцать… …двести семьдесят пять… Адская боль в мышцах и такая усталость, что тело ударяется о каменный пол, как мешок с песком. Влажные ледяные камни. Горячее потное тело. Легкие разрываются, как меха. Воздух вырывается из раскрытого рта со свистящим хрипом.
Боль. Красные ошметки на камнях. Хруст дробящихся кулаков. Удар. Он стоит и с рычанием молотит в стену кулаками. С остервенением. Бессмысленно. Калеча руки. Разбивая суставы. Боль. Желанная. Отрезвляющая. Если больно, значит, ты еще есть… И тихое рычание из глубины глотки. Ругань. Злая, изощренная, грубая. Самые грязные и злые слова, бьющие по больным местам. Чтоб мерзко, страшно, гадко. Ненависть. На весь мир. На жизнь. Главное - на себя самого. Ненавидеть себя так, чтобы все остальное утонуло в этой ненависти. Разве он не достоин? Да, Блэк. Ты не достоин ничего. И ненависти - тоже.
То, что в Хогвартсе он играл вторую скрипку, ничего не меняло. Один из лучших игроков в квиддич, один из лучших учеников, самый популярный парень. Задевало ли его, что Джеймс был первым? Нисколько. Он не хотел соревноваться с единственным человеком, который был для него не только любовником, но и другом. И равным. Ранило ли его то, что еще один его друг, Лили, влюбилась в Джемми? Испытал ли он боль оттого, что эти двое искренне любят друг друга? Тоже нет. Маги не столь зашорены, как магглы, но все равно не приветствуют излишнюю свободу нравов. Особенно, когда речь идет о наследниках, чья прямая обязанность - продолжить род. Дружба Лили и Джемми была для него гораздо важнее всего остального. Он был даже немного горд полным отсутствием у себя собственнических чувств. А после школы был университет. Что бы кто ни говорил об аврорах, министерстве и прочем, все Блэки получали лучшее образование, какое могла дать им семья. И через Ла-Манш полетели совы, неся в Сорбонну уверения дружбы и пожелания счастья. Обратно птиц летело не меньше. Это было время, полное цветущих каштанов, красивой музыки, звучащей из летних кафе; студенческих пирушек до глубокой ночи, и череды обаятельных француженок, сменяющих одна другую, словно в калейдоскопе, и сливающихся в один размыто-романтичный образ. А потом была война.
Он делал все, что диктовали ему долг и честь. Верно служил Дамблдору и силам добра, так, как мог. Война лишь четче помогла расставить все по своим местам. Есть Добро и Зло, Друзья и Враги. Свои, это Джим, Лили, Дамблдор, все страдающие от Темного лорда. Враги, чужие - Волдеморт, упивающиеся, Снейп… Он ничуть не удивился, что этот изворотливый, хитрый, слишком умный мерзавец и слизеринец оказался на стороне Темного Лорда. Вечные его казуистика и словоблудие: "Где уж тебе понять, что нет только черного и белого, как нет простых решений. Ты прям, как лом, Блэк, и видишь не дальше своего носа. Твоя хваленая гордость - просто упрямство и эгоизм, честность давно переросла в глупость. Ты так отчаянно стремишься быть идеальным гриффиндорцем, лишь бы не смотреть в лицо реальной жизни…" Что там Снейп еще говорил? Он, видимо, со всеми своими проблемами разобрался, став Упивающимся смертью! Как он тогда посмел его назвать?! Сириус Блэк… кто, дешевка? Примитив? Трусливый, зашореный и безответственный эгоист? Лучше быть всем вышеперечисленным, чем Упивающимся! Это Блэк знал точно. И знал, что убьет слизеринского предателя, если у него будет такая возможность.
VI Горящие обломки дома. Изуродованное огнем тело Джемми. Мертвая Лили. И посреди всего этого плачущий комочек пеленок, невредимый и какой-то… неуместный. Больно. Впервые за всю недолгую жизнь ему стало по настоящему больно. Никакая магия не поможет вернуть с того света ушедших. Никакой хроноворот не поможет отменить еже совершенную ошибку. Почему Питер предал?! Зачем?! Как они могли не понять, что в сердце маленького крысеныша свила гнездо зависть? Глаза застила алая, пелена и было лишь одно желание - разорвать гаденыша на куски, на мелкие клочочки. Отомстить. Да, Джеймс и Лили мертвы. Но он может отомстить за них. Это его долг. Это все, что он может сделать. Они бы поступили так же…
Но… Но почему ему никто не верит?! Почему так просто поверили, что он предал своего друга?! Как такое может быть?! Это было выше его понимания. Свои. Друзья. Светлые маги. Как же так вышло, что ему не верят? Он пытался что-то доказать, объяснить. Его не слушали. Далеко не сразу, но неотвратимо, до него дошло: все бесполезно. Он никого не убедит. Ни в чем.
Нет. Жизнь уже кончилась. И перед ним не тюрьма. Впереди подпирает низкое темное небо мрачными островерхими башнями могила. И стылый холод пробирает до самого нутра, убеждая, что он уже мертв. Каково это, когда из тебя выпивают всю радость? Все счастливые мгновения жизни? Скоро он это узнает. Прямо сейчас. Неужели он до конца своих дней обречен видеть мертвые тела Лили и Джемми?! Раз за разом упускать Петигрю, так и не отомстив?! Безумная мысль осветила сознание: умереть. Прыгнуть в воду и позволить себе захлебнуться. Быстрая и чистая смерть… Но нет, правосудие магов внимательно следило за тем, чтобы преступник не избежал наказания.
Шесть шагов в длину. Три в
ширину. Узкие деревянные нары с брошенным на них тряпьем. Все. Он был прав. Это могила.
Он ждал ужасов, кровавых сцен прошлого. А вместо этого была пустота. Потом были совсем невинные воспоминания: школьные годы. И никаких кошмаров. Только гаденький осадок, объяснить который он был не в силах. И иногда - обжигающий взгляд человека, который знал. Что он мог знать?! Сириус подобного знания не просил. Наоборот. "У тебя все есть? Блэк, не смеши мои тапочки! У тебя нет ничего, кроме собственных ограниченности и эгоизма!" Он не хотел слушать этот бред завистливого мерзавца. "Вести себя, как лидер, еще не значит быть им, Блэк. Ты просто избалованное дитятко, которое всегда получало желанную игрушку". Это не так! "Когда человек начинает убеждать других - это плохой признак. Но убеждать себя, значит расписаться в собственном бессилии". Сначала из него вытекли остатки самолюбия. Больно - это одно. Но видеть себя истинного, без привычных определений: гриффиндорец, игрок в квиддич, отчаянный храбрец, талантливый маг - было противно. И постепенно все это заполнила вина, разъедающая душу даже сильнее, чем чужие слова, бьющие по самым больным местам, по самым страшным, неосознанным тайнам.
Ненависть. НЕ-НА-ВИСТЬ. Яркая, обжигающая, наполняющая собой пересохшие вены и артерии. Живая. Настоящая. Заполняющая все и вся. Ненависть к Волдеморту, ненависть к предателю Петтигрю. К садисту Снейпу. К не желающим ничего знать аврорам. К самой жизни. От любви до ненависти один шаг. Надо просто сделать его. Возненавидеть все, что он любил. И, в первую очередь, себя. Твари питаются любовью. А он наполнит себя ненавистью. И волей.
Шаг. Другой. Третий. Поворот. Упал. Отжался. Упал. Отжался. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Говоришь, я сломаюсь от первого же несчастья? Не смогу выстоять?…
|