Отцовские инстинкты

Автор: Марго
Бета: Мартышия Адамс, Рене
Пейринг: ГП/ДМ
Рейтинг: NC-17
Саммари: Что получится, если в руки к юному ученику Хогвардса случайно попадет годовалый маггл? А если этот юноша - слизеринец, презирающий простецов? Да, к тому же, он еще и Малфой, Драко Малфой?
Дисклаймер: Все права принадлежат Роулинг

4 глава. Хогвардс. Мучения продолжаются

Глаза, словно засыпанные мелкими осколками, раскрылись быстро и неправдоподобно широко. Сна в них не было. Был страх. Может, ему все это приснилось? Может, нет никакого ребенка? Что, если это был лишь сон, если эти незнакомые стены, потускневшее окно и бугристая неудобная кровать под ним - всего лишь продолжение его странных сновидений?
Серая кукушка, деловито высунулась из часов на стук в дверь, прозвучавший в следующую секунду, намереваясь сообщить о наступлении шести утра, но ее тут же перебил громкий вздох облегчения. Крайне обиженная таким невниманием птичка надменно вскинула хвост и направилась вглубь своего убежища, дуться за шестеренками.
Драко легко вскочил с кровати и в три прыжка оказался у двери. За ней, к его огромному облегчению, стоял Том, держа в руках поднос с завтраком.
-Доброе утро, мистер Малфой, - тихо прошелестел Том, не глядя парню в глаза, - Простите, что разбудил, но уже...
-Вы не разбудили, - перебил его Драко, смешивая слова с отчаянным зевком.
-Хорошо, - покорно согласился старик, - Ваш завтрак.
-Спасибо.
Освободив проход, Драко наблюдал как Том ловко и удивительно быстро двигался по комнате, расставляя на белой скатерти аппетитно пахнущую сдобу в плетеной корзинке, дымящуюся кружку шоколада и пару уютных глиняных емкостей с пока неизвестным содержимым. Рядом с завтраком присоседилась тарелка с манной кашей и бутылочка молока. На Драко, он, по прежнему, не смотрел. Разобравшись со своими обязанностями, старик было направился к выходу, но резко затормозил, услышав позади себя тихое неловкое: "Спасибо".
-Не за что, это мои обязанности. Вы же заплатили.
-Я не про завтрак, хотя и за это спасибо.
-За что? - резкий оборот мага заставил юношу вздрогнуть.
-За него, - кивнул Малфой в сторону кровати.
-Мне не нужны благодарности, я это сделал не для вас. И позвольте заметить, что ребенка стоит накормить и искупать. Я могу раздобыть вам необходимые детские вещи, чтобы переодеть...
-У меня есть. Кстати, надо хоть разобрать и посмотреть, что там мне напихали, - не дал договорить Драко, вызвав своей фразой недюжинное недоумение.
-Ну что ж. Если возникнут затруднения, позовите меня или Китти.
Дверь за Томом бесшумно закрылось, даже не дав Драко времени, чтобы спросить, кто такая Китти.

Широко зевая, парень подошел к кровати, чтобы взглянуть на спящего младенца, уютно сопевшего, раскинув ручки на подушке. Это крайне радовало. От мысли о предстоящем кормлении, купании и переодевании непривычно тянуло в солнечном сплетении, но это ощущение не было неприятным, скорее… волнительным. Осознав, что он действительно волнуется, Драко нервно усмехнулся и, походя захватив валявшуюся на ночном столике книгу, пошел завтракать, оставив дитя досматривать сон. Им обоим предстоял тяжелый
день.

***

-Черт!
Ложка, перемазанная кашей, подскакивая, полетела по столу. Следом за ней в припрыжку отправился детский смех.
-Ты что, есть не хочешь?
Ладошка проворно залезла в тарелку всей пятерней. Измазанные пальцы тут же отправились в рот, попутно развезя манку по щекам и подбородку.
-Слушай, ну из какого свинарника ты вылез? Дай сюда.
Драко, уже в который раз, вытирал перепачканные ручки и вполне довольную мордашку мягким полотенцем, на котором собралась ни больше, ни меньше, половина детского завтрака. С кормлением из ложки пришлось завязать. Скорчив недовольную мину, малыш отчаянно уворачивался от столового прибора и делал презрительное: "Бвр-р-р-р". Полотенце мы тоже невзлюбили и хищно пытались укусить. Такой прыти Драко не ожидал. Первый раз он даже остолбенел от подобного зрелища, а абсолютно довольный малолетний маггл продолжал терзать непонравившуюся ему тряпку, для надежности, обхватив обеими руками взятый в плен край.
Китти, о которой упомянул хозяин Дырявого котла , уже дважды заходила по собственной инициативе. Деловито усаживаясь напротив ребенка, молодая женщина, беспрерывно щебеча на высокой, но не писклявой ноте, уверено управлялась с засранцем. Слушая ее непрекращающийся монолог ни о чем и обо всем сразу, малыш в удивлении распахивал рот, в который, не упуская своего шанса, быстро залетал завтрак. А за ее спиной стоял Драко с таким же выражением недоумения на лице, поражаясь, как можно столько болтать и при этом не захлебываться, да еще, к тому же, успевать пропихивать в раскрытый рот очередную порцию каши. Через пару минут голова нещадно заболела.
Пытаясь уловить и усвоить быстрые движения, Драко через некоторое время изъявил желание попробовать самому продолжить процесс, стараясь как можно быстрее избавиться от этой трещотки, но стоило ему приступить, как он пожалел, что отпустил Китти. Ложка снова была в опале. Хорошо было только одно, слизеринец намертво выучил вычитанное в книге заклинания для подогрева, за которое его наверняка "зауважают" на факультете.
А книга была хороша, несмотря на потрепанный вид. Поначалу она терпеливо молчала и ожидала от нового владельца большей сообразительности, но Драко ее надежд не оправдал. Бедняга с раздражением пялился на страницы, пытаясь сообразить, как в 1000 советов найти нужный. Наконец, устав от бесплодных усилий страдальца, фолиант быстро, помимо воли юноши зашуршал страницами и открылся на практически пустом листе с единственной надписью: "Оглавление".
-Ну и что дальше? - тихо осведомился Малфой, глядя на слегка затертую надпись.
Книга отреагировала мгновенно и открылась на пункте 1, который гласил: "Поздравляем молодую маму с рождением малыша! Дорогая, вы держите в руках произведение искусства, позволяющее вам избежать всех тех проблем, с которыми сталкиваются те женщины, которые эту книгу не приобрели. Для наибольшего удобства в поиске необходимого совета и заклинания, воспользуйтесь оглавлением, произнеся вслух интересующий вас вопрос".
Дальше стало легче.
Ох! Как же он намучился с этим завтраком. Не зря он так не любил манную кашу еще с раннего детства. Теперь же, блюдо заняло почетное место по уровню неприязни рядом с пудингом, рисовым таким пудингом. Уже прошел час, а каша в тарелке все не убывала, от чего было особенно противно, но стоило Драко отставить тарелку подальше, как кареглазое чудовище одного года от роду начинало громко сопеть и тянуть выпачканные по локоть ручки к недоеденному завтраку, ясно давая понять, что желает трапезничать дальше.
Доведенный всем этим до точки кипения, Драко угрожающе зарычал на маггла:
-Ты! Ты есть собираешься? У тебя вся рожа в... манке! Еще немного, и я... я... Не знаю, что я с тобой сделаю, но что-то такое... такое... Да, ну тебя!
Драко бессильно плюхнулся на скамейку напротив мучителя. Ну, действительно, что он мог ему сделать? Да ничего!А забеленная сладковатой крупой мордаха
растянулась в довольной улыбке, демонстрируя целых 8 белых зубок, по четыре
сверху и снизу.
-Нелегкая меня с тобой связала! Я уже заикаться начал. Что вылупился?! Не хочешь жрать, так и скажи, а хочешь - ешь нормально и не трепи мне нервы. Времени, чтоб ты знал, в обрез. В 11 поезд отходит, а мне еще нужно придумать, что с тобой делать. Мерлин! Ну, на кой черт я с тобой вожусь?!
Продолжая возмущать уже скорее по инерции, Драко с удивлением отметил, что детский рот, внимая каждому слову, приоткрылся уже знакомым аккуратным колечком. Не теряя больше ни минуты, Малфой схватил уже до чертиков надоевшую ложку, зачерпнул немного еды и неловко сунул в приоткрытые губы. Малыш послушно проглотил, продолжая неотрывно смотреть на юношу. Процесс пошел, Драко ликовал, ребенок жевал.
-Нам бы еще успеть тебя вымыть и переодеть. И вещи. Что делать с вещами? Куда бы их деть? Не говоря о том, что тебя тоже надо куда-то пристроить. С Томом вариант отпадает, - Драко зачерпнул очередную порцию еды и сунул в приоткрытые красные губки. Движения становились все более ловкими и привычными, и слизеринец позволил себе немного расслабиться, углубившись в обсуждение проблемы, выхода из которой он пока не видел. Оставлять маггла хозяину "Дырявого котла" почему-то не хотелось. С ним вообще не хотелось говорить, да что там, даже на глаза попадаться желания не было.
-Аккуратней, не выплевывай! Вот так. Есть, правда, один вариант. Мадам Розмерта. Детей у них с мужем нет, не было и, судя по всему, не будет. Хотя, Уизли, вон, до сих пор выродков штампует, а она такая же старая.
У мадам Розмерты, хозяйки паба в Хогсмите, действительно никогда не было детей. Драко это знал не понаслышке, а от самой женщины непосредственно. Правда, она об этом не догадывалась. Просто, не далее как на 4 курсе, во время прогулки по Хогсмиту Драко по традиции, зашел в компании слизеринцев в паб, чтоб согреться сливочным пивом или попытаться добыть что покрепче, и случайно услышал, как мадам Розмерта жаловалась старому Уиклиду о своей горькой бездетной участи. Старик понимающе кивал, потягивая какую-то аппетитно-янтарную жидкость, и пьяненьким голосом бурчал ей несвязные слова, которые, по-видимому, должны были утешить женщину. Однако, утешение возымело обратный эффект и под конец разговора, зареванная дама с неестественной для ее возраста и комплекции, скоростью выскочила из заведения, оглушительно икая и привлекая внимание посетителей, проводивших истеричку недоуменным взглядом. Тогда Драко было безумно интересно, что же такого сказал пьянчужка, чтоб так довести женщину. Сейчас он мог бы похвастаться гораздо более внушительным результатом. Перед глазами снова всплыла сцена в магазине детских вещей, заставив Малфоя кисло поморщиться и поскорей продолжить рассуждения, причем исключительно вслух, иначе ребенок, опять, не дай Бог, захлопнет рот.
Итак, мадам Розмерта. Этот вариант казался все более притягательным. Тем более что доставить ребенка из Хогвардса в магазин сладостей было проще простого. Спасибо Поттеру. Очкастый кретин даже не ведал, что по неосторожности своей выдал Драко один из великих гаррипоттеровских секретов - тайный проход в погреб "Сладкого королевства". Ха, мантия-невидимка у него! Видали? Да он даже с ней весь словно на ладони, иначе как бы Малфою удалось проследить за гриффиндорцем и своими глазами увидеть, как из воздуха возникает залапанная палочка, зажатая в ненавистной руке, и тычется кончиком в горб никому не нужной старой статуи? Преисполненный гордости за то, что он выведал эту тайну, да еще и остался незамеченным, Малфой ехидно посмеивался над своим соперником. Получите, Гордость и Краса Гриффиндора.
Так-то вот! И без мантии-невидимки обошлись, понял, бездарь лохматый? ОБЛОМИСЬ, МОЙ ДУБ ЗЕЛЕНЫЙ!!! И Драко, каждый раз, едва сдерживал хищную ухмылку - порождение этих сладких мыслей, молча лелеял свой маленький секрет, ни словом не обмолвившись о нем товарищам по несчастью по имени Гарри Поттер и терпеливо ожидая удобного случая, чтоб вытащить на свет божий этот беспроигрышный козырь. Кто ж знал, что старый коридор понадобится ему для совсем других целей?
Но оставалась еще одна большая проблема - как доехать до Хогвардса?

***

- Джинни… Джин... Просыпайся, уже семь.

- Ммм...

- Просыпайся.

- Доброе утро.

- Доброе. Пора вставать, - Рон мягко поцеловал сестру в прикрытые глаза и тихо попросил: - Разбуди Гермиону, - затем поднялся и на цыпочках вышел из комнаты, подавляя желание бросить взгляд на соседнюю кровать, где разметалась в глубоком утреннем сне его гриффиндорская подруга.

Спускаясь по лестнице в превосходном настроении Рон попутно стукнул в дверь близнецов, получив добрую порцию проклятий, и съехал по крутым перилам вниз, ловко приземлившись в кухне.

За столом пил кофе совершенно бодрый Гарри Поттер:

- Разбудил их?

- А то. Яичницу?

- Не, лучше омлет. С сыром и зеленью, - мечтательно добавил Гарри.

- Хорошо. А Тосты? Гарри, о чем замечтался?

- А? - встрепенулся Поттер.

- Тосты, спрашиваю, делать?

- Можно, - в один голос вмешались в разговор заспанные Фред и Джордж, уже успевшие спуститься вслед за братом.

- Умылись бы лучше, морды мятые, - кинул через плечо Рон, ловко орудуя волшебной палочкой около плиты.

- Да, мамочка.

- Конечно, мамулечка.

- Вот и идите.

- Ты смотри, как в роль вошел, - восхитился Фред, обращаясь к брату.

- Ага, пошли, а то в угол поставит.

- На горох.

Постепенно за кухонным столом собрались практически все обитатели Норы, за исключением мистера Уизли, не пришедшего ночевать домой из-за срочного вызова, и миссис Уизли, которая до сих пор спала, и будить ее никто пока не собирался, желая дать ей возможность подольше отдохнуть, да и вообще особенно не перетруждаться. Завтрак грянул веселым звяканьем посуды вперемешку с восхищенными возгласами.

- Рон, объедение!

- Да уж, Ронни, ты превзошел сам себя. Ну, чего ты так смотришь, действительно вкусно. Не хуже, чем у мамы.

- Угу, - поддержал брата Фред, - обалденно, передай солонку.

- Можем считать, что нам исключительно повезло, такую хозяюшку нынче днем с "Люмосом" не сыщешь.

- Я не собираюсь заниматься этим всю жизнь. Это пока... Пока мама... Пока ей нужна наша помощь, и не смотри на меня так, Джордж.

- Я буду скучать без твоей яичницы. Слушай, может в Хогвардсе эльфом поработаешь? Дамблдор, говорят, даже платит им.

- Заткнись, а? Очень тебя прошу.

- Чего ты так нервничаешь? Мы же любя.

- Конечно, любя, - кивнул Фред. - Порву на квадраты любого, кто скажет, что я не люблю своих братьев... и тосты с джемом.

И он целиком отправил тост себе в рот:

- Гфе фы ехё факое поехим?

- Рон, не обращай внимания, они завидуют.

- Джин, ну чему тут можно завидовать? - удивился Гарри.

- Тому, что эти двое сами так не могут. Хотя, конечно, Фред делает успехи: в последний раз оладьи подгорели только с одного боку. Ну, а пока по всем параметрам полезности они оба набрали очков меньше, чем когда сдавали ТРИТОНОВ. В совокупности.

- Джинни, малыш, мы убираем во всем доме.

- Ага, кроме моей комнаты, ее я убираю сама. И ванной, она тоже за мной. И родительской комнаты, туда мама никого не допускает. И чердака, там, чертыхаясь, копошится папа. И кухни, она...

- За Роном! - хором закончили все сидящие за столом.

- Ладно вам галдеть. Ешьте лучше, а то остынет все, - с мученическим выражением лица простонал парень.

- Да, мамочка! - снова хором отозвалась компания и дружно расхохоталась, умиляясь маковому цвету ушей Рона.

- Интересно, а кто же все-таки будет? Мальчик или девочка? - снова заговорила Джинни после нескольких минут тишины, нарушающейся только увлеченным звяканьем приборов и хрустом поджаренных тостов.

- Лучше бы девочка, - вздохнул Рон, - в нашем доме практически одни мальчики.

- Чарли тоже так думает, - кивнула Джинни.

- Мама говорила, что когда родились Фред с Джорджем, он на Рождество попросил в подарок, чтобы их отдали в детский дом, - хихикнул Рон.

- Ага, только его Билл отговорил. Все-таки родня, как-никак.

- А ты откуда знаешь, тебя тогда вообще не было, малявка?

- А мне как раз Билл и рассказал, - пояснила Джинни и едва не подавилась следующим глотком кофе.

- Зато когда мама ходила беременная Роном, Билли умолял, чтобы родилась девочка, - тоже не упустил своего шанса Фред.

- Может поэтому у него так хорошо получается по хозяйству справляться, как думаете? - добавил второй близнец.

- Ну, все, братцы, достали! Если вы оба не замолчите, я замучаю вас голодной смертью, и вы ею замучаетесь, уж поверьте. Сами вы все равно что-либо съедобное приготовить не в состоянии.

- Да я только...

- Фред, я тебе сейчас намертво твой значок старосты пришпандорю! На лоб!

- Молчу, молчу...

- Посуду...

- Помою. Джордж? - Фред перевел тоскливый взгляд на брата.

- Так у меня же нет значка, - развел руками близнец.

- Значок старосты? - глаза Гарри стремительно вылезали из орбит, сводя на нет идеальную округлость оправы его очков. - Я что-то пропустил за лето?

- Ага. Назначение Фреда старостой нашего доблестного факультета. И это еще не все новости, Гарри. Ты сядь. Лучше на пол, с него падать некуда. Джордж - капитан команды по квиддичу.
Над столом воцарилась звенящая тишина. Пять пар глаз выжидательно уставились на Поттера, который с легким присвистом выдохнул:

- Мы пропали, Дамблдор точно сошел с ума.

- Именно, - воскликнул сияющий как начищенный пятак Рон, - теперь у нас самый сумасшедший в истории Англии директор и двое лихих Уизли на постах, ему же, по уровню протечки крыши, подстать. Убиться! Нам бы еще Малфоя на роль старосты Слизерина, и смело можно бороться за статус самостоятельного отделения больницы Святого Мунго.

- Типун тебе на язык! - взревели девочки, словно две раненые медведицы.

- Так, мы что-то не поняли...

- Кто-то в нас сомневается? - приготовились обидеться облагодетельствованные Дамблдором молодые люди.

- Да вы что! Это же сенсация! Чует мое сердце, это будет самый выдающийся учебный год в моей жизни! - подскочил на своем стуле Гарри.

- Я это чую другим местом, - мрачно прошептала Гермиона себе под нос.

- Да уж. Такого наворотим!

- Вы лучше заранее скажите, что вы там наворотить собираетесь, чтоб я Альбуса предупредила. Хотя, вероятно, это бесполезно. О чем он думал, когда утверждал ваши кандидатуры? - донесся голос с лестницы.

- Мама!

- Миссис Уизли!

- Доброе утро.

- Ма, тосты.

- И кофе.

- Офигел! Кофе нельзя!

- Сам офигел, жареное - тоже.

- Мам, фруктовый салат.

- Фруктовый салат? Утром? Рон, тебя пора в один ряд с директором поместить.

- Мама любит, - упрямо замотал головой Рон, - а ты что можешь предложить?

Фред быстро замолчал и уставился на миссис Уизли, делая вид, что не услышал сказанного.

- Миссис Уизли, - произнес Гарри во внезапно воцарившееся в кухне тишине, - вы присядьте, пожалуйста, а потом мы решим, что вы будете на завтрак, - и, галантно подхватив женщину под руку, повел к столу, попутно показав язык своим друзьям, сгрудившимся неуклюжей кучкой около плиты. В следующую минуту трое рыжих парней метнулись к стулу, чтобы отодвинуть его и усадить мать, и звонко ударились лбами. Все трое.

- Тихо, тихо. Не калечьте себя, - охнула миссис Уизли и потянулась к сыновьям, чтоб расцеловать начавшие тут же надуваться шишки. - Как дети малые. Вам еще целыми и невредимыми до Хогвардса добраться надо, а ведь сейчас только восемь утра, что ж дальше-то будет?

- Восемь? Фред, посуда! - взревел трубным басом младший из братьев.

- Есть, мой командир!

- Джордж, девочки, пакуйте вещи.

- Хорошо.

- Гарри...

- Знаю, мне застелить кровати.

- Нет, это потом, а сейчас ты будешь мне ассистировать. Мам, что на завтрак?

- А можно омлет?.. С сыром и зеленью.

- Как мы доедем до Хогвардса? Дурдом, - прошептал Гарри, лицезря весь этот ажиотаж вокруг маленькой смущенно улыбающейся женщины, причастность к которому оставляла в душе ощущение полного и безоговорочного счастья.

***

- Восемь утра, - деловито молвила на чистейшем английском языке кукушка, пришедшая чуть меньше часа назад к выводу, что на столь привлекательного юношу она долго обижаться просто не в состоянии.
- Да, спасибо. Как раз то, что я хотел услышать, - саркастически усмехнулся Драко и, открыв книгу на оглавлении, задал вопрос: - Как купать ребенка?
Но ответ прочитать не успел. Дверь чуть слышно скрипнула, приоткрывшись на несколько сантиметров, и в образовавшейся щели показалась Китти в нелепом головном уборе, представлявшем собой ярко розовый магический колпак с косо срезанным кончиком.
Особую "красоту" добавлял сиротливо примостившийся сбоку букетик из трех одуванчиков, один из которых уже успел пушисто побелеть и теперь демонстративно линял, теряя при каждом движении головы несколько парашютиков, исчезавших, стоило им только, провальсировав в воздухе, коснуться пола.
- Вам помощь еще нужна, мистер Малфой? - прозвенела колокольным голоском Китти.
- Пока не знаю.
- Я белье на стирку собираю, - сообщила девушка, кидая в сторону Драко заинтересованные взгляды, от которых слизеринцу стало просто смешно, так нелепо выглядело это внезапное кокетство.
- Забери полотенце, - откашлявшись и сделав серьезное лицо, велел Драко, - оно все в каше.
- Хорошо, - Китти проплыла по комнате, призывно виляя округлыми бедрами и рассыпая позади себя жиденький шлейф парашютиков. Один из них моментально попал Драко в нос, отчего парень оглушительно чихнул и выругался, заставив девушку покраснеть до отменного пурпурного цвета.
Раздосадовано плюхнув плетеную корзину для белья на стул, она откинула крышку и излишне резким движением дернула полотенце за недавно обкусанный ребенком край.
- Китти, - вдруг обратился к ней Драко, не сводя пристального взгляда с корзины.
- Да, мистер Малфой, - с надеждой обернулась девушка, разлив патоку улыбки по пухлым губам.
- У тебя много таких штук?
- О... - улыбка потонула в гримасе горького разочарования, стоило Китти проследить за указующим жестом изящной руки юноши. - Три.
- Можно посмотреть? - и, не дождавшись ответа, Драко подхватил емкость, предварительно вытряхнув на пол все ее содержимое. Повертев корзину в руках и оставшись довольным отменно прочным плетением, волнистыми щелями между рядами прутьев, беспрепятственно пропускавшими воздух внутрь, выпуклой крышкой, с легкостью закрывающейся на маленький замочек, и, самое главное, вместительностью корзины, Малфой удовлетворенно кивнул и, улыбнувшись внезапно пришедшей в голову идее, небрежно заявил:
- Продай мне ее.
- Ох, - только и смогла вымолвить служанка, пытаясь выглянуть из-за кучи барахла, только что собранного с пола и теперь почти полностью скрывавшего ее лицо, так велико было количество вещей, требовавших стирки.
Чтобы произвести на Китти наиболее благоприятный эффект, Драко, скорчив участливое выражение лица, поднял с пола последнюю неподобранную тряпку и взгромоздил ее поверх кучи, лишив тем самым девушку возможности продолжать изумленно пялиться на него, словно перед ней стоял порядком свихнувшийся дементор, любовно вцепившийся в корзину для грязного белья и принявший вдруг решение сеять вокруг себя доброе, вечное... цветы, например. Осталось только покрутить пальцем у виска, но руки были безнадежно заняты. Словарный же запас вечно болтавшей Китти улетучился в неизвестном направлении.

***

Первая примерка прошла на "Ура!" и подняла обоим, Драко и младенцу, настроение до весьма высокой отметки. Корзинка, видно, была не простая, а, как водится в мире волшебников, обладала необычайной магической вместительностью, позволяя малышу расположиться внутри с особым комфортом. Одеяло и мягкая перина, найденные среди купленных в детском магазине вещей, расстелились по плетеному дну, словно были созданы именно для этого.
Уложив ребенка в это теплое гнездышко, юноша опасливо закрыл корзину и принялся вслушиваться в звуки, доносящиеся изнутри.
Вообще-то, Драко собирался подождать примерно минут десять, в порядке эксперимента, но уже по прошествии трех не выдержал и отбросил крышку. Оттуда смотрел совершенно довольный ребенок и, внимательно вглядевшись во встревоженное лицо слизеринца, весело расхохотался, видимо приняв происходящее за игру в прятки и гордясь собой за то, как же ловко он скрылся от глупого взрослого дядьки.
- Отлично, - кивнул Драко, извлекая младенца из корзины и усаживая на согнутый локоть, - поедешь в корзинке. Правда на нее придется наложить некоторые чары, чтоб тебя, не дай Мерлин, не услышали, но это уже мелочи. А как доедем - сразу к мадам Розмерте. Церемонию придется пропустить, но я ее столько раз видел, что уже тошно. А теперь - купаться. Что? Что такое?
Ребенок вдруг скривил пухлые губки, то ли от перспективы водных процедур, то ли от нежелания попадать в руки мадам Розмерты. А может, он как раз хотел посмотреть церемонию распределения. Этого Драко не знал, но неожиданно поймал себя на стремлении оправдаться перед обиженным непонятно на что дитятей. Нахмурившись, слизеринец положил его на кровать и, чтобы не смотреть в карие, круглые, словно блюдца, глаза, намертво вцепился в книгу, самого себя убеждая в том, что кое-чьи обиды его совершенно не интересуют, а вот заклинание прочитать совершенно необходимо. Прямо сейчас. Сию же минуту. Не откладывая.
- Хватит кукситься. Ты же взрослый парень. Уже год! Понимать надо, что я не могу с тобой возиться. И потом...
Наконец взглянув на собеседника, юноша вздохнул и присел рядом с ним на корточки. Несмотря на это, получилось, что он все равно нависал над малышом. Помолчав немного, Драко продолжил монолог, сменив тон с сухого и раздраженного на более мягкий и увещевающий:
- Уж поверь мне, тебе не понравится всюду со мной таскаться. Ну не умею я обращаться с детьми, - ребенок протянул Драко пухлые ладошки, но тот не спешил брать младенца на руки и упрямо замотал головой: - Из меня очень плохая няня. Да ты и сам видишь... О, мама! Ну, я... я не знаю...
Темные глаза не отпускали его ни на мгновенье.
- Послушай, мне нужно учиться, нужно окончить школу, а ты этому вряд ли поспособствуешь, скорее наоборот. И не смотри на меня так. Как, спрашивается, я буду тебя кормить? Где ты будешь жить? В слизеринской гостиной? К тому же, у меня вообще не будет времени, чтобы с тобой нянчиться.
Карий взгляд стал вдруг влажным, а губы знакомо изогнулись вниз.
- Нет, только не это, только без слез. Господи, ты же не можешь понимать, что я говорю. Тебе всего то год! Не хнычь! Не смей! Мерлин, да ты забудешь меня уже через пару дней!
Но слова не подействовали, и из глаз уже потекли первые слезы.
- Пожалуйста, не плачь… Я обещаю, что буду тебя навещать, - едва слышно прошептал юноша.
Белые зубки блеснули меж детских губ, и Драко шумно выдохнул, взъерошив потоком воздуха темные, слегка вьющиеся прядки и осушая влажные щеки.
- А ты, - улыбка младенца растянулась еще шире, - обещай мне, что не произнесешь ни звука, пока будешь лежать в корзине.
- Аи-яй, а...
- Будем считать, что ты поклялся, - удовлетворенно кивнул юноша, вставая и снова углубляясь в изучение текста. - Так. Ну и что тут написано? "Акватэмпус юнио"... Жуть.
Драко оторвался от пособия и, склонившись над маленьким, стал готовить его к водным процедурам, аккуратно раскутывая пеленки и стягивая с хрупких ножек штанишки.
В следующую секунду Китти, хлопотавшая на первом этаже, а точнее - на кухне, вздрогнула, услышав доносящиеся сверху громкие возгласы симпатичного светловолосого постояльца из шестого номера:
- Мерлин! Нет! Только не это! Не смей, слышишь?! Не смей быть…!
Драко опустился на пол и закрыл лицо руками:
- Девочка… - обреченный стон едва не разорвал сердце уже по уши влюбленной кукушки, тщательно начищавшей перышки к окончанию очередного часа.

***

-Но, мой Лорд!
-Тихо, - властно произнес маг
-Прошу вас, - понизив голос, взмолился человек, стоявший немного поодаль
Никто не мог утверждать, что Вольдеморта не трогали мольбы и отчаяние слуги, взывавшего к милосердию, и не вполне отдающего себе отчет в том, к кому он обращается. Темного Лорда трогало, точнее, касалось все. Порой, размышляя над иронией судьбы, маг приходил к приятной мысли, что все в любом случае замыкается на нем, что каждая дорога ведет в Рим, крепко зажатый меж его ладоней. Был ли этот, уже нечеловек глух к отчаянным просьбам своих вассалов? Нет, никогда, он всегда очень внимательно выслушивал их. Как и сейчас.
-Повелитель, отдайте мне ребенка.
-Поздно, мой друг.
-Умоляю, всего один шанс!
-Нет, - отрезал темный маг, - Мальчик сделал свой выбор. Он не смог. С чего ты взял, что он завершит ритуал в следующий раз?
-Я заставлю его! - с жаром произнес Малфой. - Под Империусом, но он сделает это! Прошу, мой Лорд, отдайте мне младенца.
-Я не могу, - Вольдеморт наконец оторвал взгляд от камина и с интересом уставился на побледневшее лицо своего слуги. - У меня его нет.
-Как?
-Оно пропало. Причем случилось это сразу после твоего ухода. Честно говоря, я полагал, что это ты его взял. Так я не прав?
-Мой Лорд, я не понимаю. Как ребенок мог пропасть?
-Ты мне это объясни.
-Я не знаю, - растеряно прошептал Малфой. - Но может быть другой?
-Другой?
-Другой ребенок.
-Нет, Люциус, нет, - рассмеялся маг. - Жертва должна быть передана из моих рук. -Я найду такого же, мы совершим ритуал. Мой Лорд, он сделает это! Я его...
-Заставишь. Это я уже понял. Мальчик мой, подойди сюда.
Беспрекословно подчинившись, Люциус подошел к своему господину и опустился на пол у его ног, не поднимая глаз. Ласково улыбнувшись, Вольдеморт провел раскрытой ладонью по светлым длинным волосам своего вассала и, схватив их и намотав на кулак, резко потянул назад, заставляя Малфоя запрокинуть голову и болезненно скривиться.
-Мальчик мой, - холодные губы впечатались в лоб Люциуса в жутком подобии отеческого поцелуя. Не отрывая ледяного рта от кожи, Темный Лорд зашептал, - Как же ты еще молод. Ты так и не понял: никакого другого ребенка не будет. Только этот. Тебе оно нужно, правда ведь? Найди его. Найди это и отдай своему сыну на расправу. Империус, говоришь?
Лорд усмехнулся и, грубо оттолкнув Малфоя от себя, поуютней устроился в кресле, прикрыв глаза и блаженно улыбаясь.
-Теперь иди.
Тихий треск, прозвучал как разряд молнии. Люциус покинул Осеннюю резиденцию. С сегодняшнего дня - осеннюю. Ведь стоял первый день осени. "Не день, но утро", - напомнил себе маг и снял руку с подлокотника, позволяя ей безвольно повиснуть сбоку от кресла. Худую ладонь тут же приласкало тепло и гладкость змеиной кожи. Комната наполнилась шипением:
-Человек гневен.
-О да, - удовлетворенно кивнув, ответил Лорд. - И полностью в моих руках.
-Он опасен тебе. Посмеет бунт, знай.
-Посмотри на меня, Нагайни. Посмотри.
Змея сжалось в тугой клубок, но уже в следующий момент плавно распрямилась, возвышаясь над полом и заглядывая ему в глаза, гипнотизируя, захватывая в вязкую дремоту.
-Как хорошо. Спокойно. Нагайни, что у тебя на душе?
-Голод.
-Я утолю его, мой друг. Мой единственный друг.
Узкие глаза, не мигая глядят на него, без эмоций, без страха, без любви, без жалости, с единственным, что ему нужно - пониманием его неумолимой власти, некогда поглотившей его и подарившей блаженство пустоты. Сейчас он сам может пожрать любую силу лишь одним воспоминанием о себе былом, вгрызться в сочное глупое противостояние и дерзкие попытки одолеть его, разорвать на куски пылкую храбрость, одним жестом развеять волны гнева. И все это лишь потому, что он этого хочет. Наслаждение - уничтожать. Кто не знал этого порыва? Каждый. Кто сдержал его? Почти каждый. Почти каждый глупец.
-Услышь меня. Ты рискуешь получить удар от этого человека. Его страх прошел, а ярость делает его безрассудным.
-Чужое безрассудство всегда было страшным оружием.
-Особенно против тебя.
-Я помню, - монотонно произнес Лорд, наклоняясь вперед. Тонкие губы прошлись по клыкастой щели змеиного рта. Едва заметно кивнув, змея освободила взгляд человека, опустила свое гибкое тело на пол и уползла прочь из комнаты, оставляя хозяина наедине с самим собой, как он этого и хотел. Не нужно слов.

***

Вокруг стоял невообразимый гул. Платформа 9 и 3/4 была заполнена до отказа толпящимися студентами и провожающими. Громоздкие тележки с треском ударялись друг о друга, совы в клетках возмущенно ухали, вороны вторили им хриплым карканьем, коты разных мастей и степени пятнистости и полосатости с интересом внимали птичьим воплям, разглядывая их порой с недвусмысленно плотоядными взглядами. То и дело по земле разлетались чьи-то чемоданы и саквояжи, с треском раскрываясь от удара и выплевывая на мостовую все содержимое.
- Эй! Шевелись, ну!
Драко обернулся и изумленно приподнял бровь.
- Что?
На него снизу вверх смотрел темноволосый, буйно кудрявый мальчишка, упрямо выставивший подбородок и вперивший руки в боки. В сузившихся глазах горел вызов.
- Дорогу давай, "что"!
- Подождешь, - отмахнулся Драко и снова обвел глазами платформу. С этой стороны он сюда еще никогда не попадал. Вот и довелось пройти через арку маггловского вокзала, про которую он раньше не раз слышал, но считал этот способ унизительным и недостойным. "Почему?" - попытался припомнить юноша. Потому что он всегда попадал на вокзал через камин в сопровождении родителей, которые оставляли его у входа, быстро прощаясь с ним и удаляясь прочь спокойно и царственно. Драко рассчитывал на привычный ему способ и в этот раз, но не довелось. Огромная пробка в центральном узле на неопределенное время блокировала движение по каминной сети, и ему пришлось опуститься до невозможного. Маггловское такси. Это было последнее, что сделал для него Том. Вызвав транспорт из странной будки на пересечении двух улиц, старик тут же разменял галеоны Драко на потрепанные бумажки и объяснил, как надо действовать дальше.
Надо было признать, что поездка оказалась забавной, если не сказать приятной. Не смотря на волнение и страх опоздать, Малфой с любопытством разглядывал сквозь окно желтого ав-то-мо-би-ля потоки гудящих машин, снующих туда-сюда магглов, диковинные здания, в основном простые и незамысловатые, но порой очень высокие, мерцающие витрины, рекламные щиты. Последние заинтересовали особенно. Где-то он слышал, что магглы не могут заставить изображение двигаться, что их фотографии абсолютно неподвижны, и, завидев на огромной картине как медведь катается на роликах, призадумался, а так ли просты эти простецы. Вывернув голову, он все смотрел на удаляющийся рекламный щит, недоумевая, действительно или можно научись медведя кататься на коньках, если это вообще коньки, и нужно ли это. Да и какой идиот возьмет в питомцы такого громадного зверя. Нет, все же магглы - дураки. А он дурак, что связался с одним из них.
Корзинка всю дорогу покоилась у Драко на коленях, и он через каждые пять минут проверял, хорошо ли закрыт замочек, и напряженно вслушивался, не доносится ли из недр плетенки хоть какой-нибудь звук. Но хуже всего, что ему хотелось заглянуть под крышку и удостовериться все ли в порядке с девочкой.
Девочка. К концу пути Драко почти перестал злиться. Но вот в гостинице... Он метался по номеру, словно разъяренный гипогриф, резкими движениями распихивая вещи по двум чемоданам и демонстративно игнорируя сидящую на кровати только что искупанную девчушку. По сути, он ее и не купал особо. Так, прополоскал пару раз в согретой заклинанием воде и хватит. Нечего с ней возиться.
Когда до отбытия из "Дырявого котла" оставалось еще десять минут, Драко порывисто сел за стол и, вооружившись пером и пергаментом, чтоб не терять понапрасну времени, принялся писать записку, которую в будущем планировал подложить мадам Розмерте вместе с этим... Этой.
Ничего более толкового, чем: "Мадам. Этому ребенку год. Она из мира магглов (зачеркнуто). Она сирота. Надеюсь, вы не оставите ее в беде (зачеркнуто). Прошу вас, позаботьтесь о Лидии (скомкано и выброшено)", Драко не написал. От записки осталось только имя. Лидия.

***

Он дал ей имя. Плохой признак. Вот это как раз было совершенно ни к чему. Драко прекрасно осознавал, что позволил себе совершенно лишний шаг, но было уже поздно.
Лидия. Имя пришло в голову само собой. Когда-то давно в маленьком поселке близ поместья Малфоев по пыльным дорожкам бегала девчонка - рыжая бестия со смешными бубликами косичек по бокам. Девчонка совсем не обижалась, когда Драко дразнил ее, только хохотала заливисто и задорно и кидала в него сливовыми косточками, после чего убегала и пряталась на высокой крыше одного из ветхих заброшенных домов, что стояли на самой окраине. Драко гонялся за рыжей дня два, пока не поймал, наконец, на чердаке того самого дома и не загнал в угол с четким намерением от души поколотить плутовку. В тот день он вернулся домой очень поздно, с потрясающей красоты синяком под левым глазом, до икоты объевшийся слив. Он был доволен. Нет, он был счастлив и намеревался завтра же обязательно пойти к тому месту, ставшему теперь их тайным, секретным убежищем, и показать Лидии, а именно так ее и звали, какого цвета стал этот знатный фингал. К тому же, надо было непременно убедиться, что Лидия не соврала, и шишка на ее лбу распухла раза в два, как она и обещала, авторитетно кивая головой. Что ни говори, у девчонки был опыт по части синяков, ушибов и ссадин.
А потом они бы снова сидели на крыше, высоко-высоко над землей, свесив ноги вниз, болтали бы обо всем на свете и уплетали бы крупные сочные плоды, соревнуясь, кто дальше плюнет продолговатую острую косточку.
Дальше? Драко не знал, что было дальше. Он даже не мог до конца сообразить, а было ли это вообще. Внезапно всплывшие, словно живые фотографии, эпизоды из детства, закончились ровно на нетерпеливом ожидании маленьким Драко завтрашнего дня. А затем зияющая дыра, вырезанный наспех кусок, заставляющий думать, а случалось ли это хоть когда-нибудь. Может, он просто себе придумал эту рыжую девочку, сливы и мшистую крышу?
Нет, было. Наверное, было, такое нельзя придумать. Забытое, затертое и задавленное больно укололо в сердце и застряло зудящим беспокойством. А ведь болело по-настоящему, не только тоской, но и пульсирующими щипками. Разве у молодых болит сердце? Драко не ведал в свои шестнадцать и головной боли. Он был молод, полон сил, энергии, таящейся внутри, словно заключенной в стеклянном шаре, открыть который мог только он, по собственной воле, по разумению его, по обстоятельствам. Редкий-редкий случай, ему довелось испытать это лишь раз, но ведь это было. В Запретном лесу, очень давно, об этом помнит только он, и не знает никтоПеред внутренним взором замелькали знакомые образы...
- Эй! Совятня! Есть кто на насесте или все на вылете? Заснул, что ли? - заорал на ухо мальчик.
Очнувшись, словно действительно ото сна, Драко сгреб нахала в охапку и, отодвинув в сторону тележку с кладью, подтянул мальчишку к себе, подняв его высоко над землей.
- Я же сказал, подождешь.
- С-с чего бы это? Движение тормозишь, - задушено оправдывался ребенок.
- Научись вежливо разговаривать со старшими, гном.
- А чего мне? Чего мне, ждать что ли? И кто ты, вообще? - пискнул в ужасе кудрявый, выпучив глаза.
- Куда только разговорчивость твоя подевалась?
- Отпусти! Сам-то...
- Сам-то, чтоб ты знал, староста факультета, - неожиданно крайне вовремя вспомнил Драко и поставил мальчика на пол, но из рук не выпустил.
- О Боже! Рон, кто тебя за язык тянул?! - услышал Малфой знакомый голос одного из Уизли за спиной и яростно стиснул зубы. Еще этих не хватало.
- Н-да. Спокойно, Герм. Малфоя пока хватает только на экзекуцию малышни. Что, слизеринец, нашел себе противника по зубам?
- Малфой! - выступая вперед и оставляя компанию гриффиндорцев позади себя, прорычал Поттер, вкладывая в одно слово всю злость, негодование и обещание непременно закончить разговор парой несовместимых заклинаний, смешав их на лице Драко. Остальные его спутники в привычном составе Всезнайки и четверки рыжемастных Уизли, все, как один, не сговариваясь, вытащили свои волшебные палочки.
- Поттер, - констатировал Драко, взглянув на Гарри, словно на букашку.
- Отпусти ребенка и извинись!
Светлая бровь недоуменно поползла вверх.
- Что?
- Отпусти его и извинись, - сорвавшись в конце фразы на сип, повторил брюнет.
- А тебе не кажется, что ты лезешь совершенно не в свое дело?
Гарри, тряхнул головой, видимо собираясь возразить, что не кажется, но все это время молчавший кудрявый малец, вдруг неожиданно подал голос, заставив взгляды присутствующих моментально обратиться к нему.
- Вау! Малфой?! То есть... Драко Малфой, да? Ох, ты! - восхищенно воскликнул мальчик. На его лице отразилась неповторимая смесь горделивой напыщенности и восхищения. Наверное, лишь дети имеют такую способность совмещать столь разные эмоции.
- А это Гарри Поттер? Ага... Какой-то он... - мальчишка брезгливо сморщил нос и оглядел Гарри презрительным взглядом с ног до головы, - жалкий.
Эта фраза немало насмешила и слегка привела слизеринца в привычное состояние. Сверкнув самодовольной хищной улыбкой, он неожиданно резко приблизился к Поттеру и щелчком пальцев взбил темную челку гриффиндорца вверх, обнажая шрам на лбу.
- Как видишь, это действительно Гарри Поттер и он, действительно, весьма жалок.
Еще секунда и Драко уже стоял на прежнем месте перед вихрастым ребенком, пристально разглядывая его сияющие энтузиазмом глаза и раздумывая над этой характеристикой. Странно, а ведь Поттер никогда не казался Драко жалким. Наоборот. Впервые заслышав, что в поезде едет такая знаменитая личность, он, прихватив с собой Винса и Грегори, пошел на поиски, словно на выставку, чтобы полюбоваться на будущего соперника не иначе как на диковинного зверька. Но не со зверьком пришлось столкнуться.
Конечно, он не собирался пожимать руку заклятому врагу Темного Лорда. Драко хотел вовремя отдернуть ее и оставить Поттера в дураках, но внезапно откуда-то из глубин его сознания выпорхнула мысль. Даже не мысль, просто слово: "Мой!". И трепет от предвкушения. Ему стало интересно, хорошо, радостно, непривычно буйно радостно, ни отчего, просто так. Будто взлетев от неестественно приятных ощущений, он все тянул руку в первый раз и в последний, потому что уже через несколько мгновений его втоптали в грязь, заставив щеки запылать от стыда и злости.
Словно заново пережив этот эпизод, Малфой раздраженно тряхнул головой, пытаясь прогнать образ собственной пустой ладони, сжимающейся в кулак и убирающейся подальше в складки школьной робы, как вдруг мальчишка снова напомнил о себе, взволнованно протянув Драко мелкую ручонку.
- Элиот Даркгифт. Это я, - уточнил он после короткого раздумья.
Драко порывисто вздохнул. Совпадение? И неосознанно потянул руку навстречу, словно надеясь, что сейчас все изменится. Еще секунда и все пойдет так, как надо. Только не отведи. Перед глазами поплыло и показалось, что все, совершенно все будет хорошо. Не важно, что именно, просто все. Но вот в ладонь легла рука Элиота и непоколебимая еще секунду назад уверенность в лучшем испарилась, оставив пустоту. Зрение снова стало острым, звон в ушах исчез, а Драко и не заметил, как он появился. Вместо этого он услышал позади себя шумное сопение. Гойл. Значит, и Крэбб рядом. Как раз вовремя. Стараясь выглядеть как можно более спокойным и надменным, впрочем, как и всегда, он повернулся к вечным своим спутникам.
- А можно мне поехать с тобой в купе? - едва ли не подпрыгивая на месте, попросил Элиот.
- Нет, - был резкий ответ. Через плечо наградив Даркгифта категоричным взглядом, Драко на секунду скользнул глазами по лицам все это время по непонятным причинам хранивших молчание гриффиндорцев, задержавшись на одном из них, и, напомнив Крэббу про багаж, пошел прочь от дурацкого прохода на платформу 9 и 3/4, унося с собой раздумья о выражении лица Гарри, недоуменно и отрешенно вглядывавшегося в пространство за его спиной.
Мысли роились в голове гудящим ульем острожальных пчел. У Малфоя были все основания ненавидеть Поттера, но была в этом почти бесконечном списке одна причина, которая порой раздражала Драко до крайности. Зачастую гриффиндорский ублюдок просто не давал ему покоя, возникая, словно по волшебству, стоит только про него подумать.
Окруженный слизеринцами, словно охраной, Малфой шел по перрону, погруженный в свои мысли и воспоминания. И зачем надо было вспоминать про Запретный лес? Столько усилий было приложено, чтобы подавить в себе память о тех страшных эпизодах, произошедших на первом курсе. Четыре года он старательно отгораживался от случившегося, прогонял злость и ничтожное сожаление. Но опять. Этот ублюдок снова стоит перед ним с тем же лицом, что и тогда. Вот она, морщинка между бровей, встревоженный и раздосадованный взгляд, очки, чуть съехавшие на нос. И откуда он вынырнул в самый неподходящий момент? Правильно говорят: "Вспомнишь говно, вот и оно". Стоит, собственной персоной, такой же, точно такой же. А Драко снова уходит, оставляя его.
Нет, - поправил себя Драко. - Тогда все было по-другому.

***

Тогда рядом поскуливал дрожащий, трусливый пес Клык. Они молча шли через лес, переступая через выгнувшиеся петлями корни и уворачиваясь от низких веток, норовивших наотмашь хлестнуть по щекам. И шли бы дальше, молча, как вдруг Поттер остановился и, протянув руку в сторону замаячившей за очередным деревом поляны, потрясенно произнес:
- Смотри.
Зря он посмотрел. Зря он полез вслед за ним. Зря он вообще все это затеял. Отцепившись от захватившего край его мантии сучка, Драко попытался на ходу отряхнуть одежду и, не затормозив вовремя, уткнулся носом аккурат в поттеровское плечо. Набрав в легкие побольше воздуха, чтобы высказаться погрубее насчет умения гриффиндорца стоять у него на дороге, где бы он не ходил, Малфой, наконец, выглянул из-за так мешавшего ему плеча и застыл. А потом его словно оглушило. Резко развернувшись и бросившись бежать куда глаза глядят, Драко вопил оглушительно и истерично. Наконец, когда воздуха в легких престало хватать и слизеринец начал задыхаться, ему пришлось замолчать и бежать, бежать, что есть сил, слыша позади себя громкий топот. Лишь когда он споткнулся и несшийся следом, обогнал его, Драко понял, что это был Клык. Поттера рядом не было. Он остался там, рядом с чавкающим чудовищем в балахоне, вгрызавшимся в тело убитого единорога.
Казалось, его ударили под дых. Чувство страха за того, кто остался наедине с этим жутким созданием, в смертельной опасности; вины за то, что он, Малфой, струсил и оставил Поттера, а сам позорно бежал в сторону замка; и силы, неожиданно представшей перед ним в образе сферы, прозрачной, сияющей, неподавляемой, нетерпеливо дрожащей и рвущейся наружу. Его силы. Драко развернулся и рванул назад так быстро и легко, как никогда. Теперь он мчался не к замку, а обратно, полный решимости, но вдруг на полпути услышал топот и, выхватив палочку, приготовился атаковать, рвать, защищать. На него из чащи выскочили Хагрид и Гермиона.
- Где?!
- Что?!
- Что случилось?! - затряс его великан.
- Там, - рыкнул Малфой, показав в сторону поляны.
Снова бег, снова ветки, кочки, камни. Все мешает, бьет, царапает и не пускает его в сторону того места, где он оставил Поттера...
Хагрид и Грейнджер непонятно зачем свернули куда-то влево, и Драко услышал:
- Гарри! Гарри, ты в порядке? - Это Грейнджер.
- Я в порядке, - словно во сне отвечает Поттер. Живой, невредимый, сидящий верхом на кентавре. - Единорог мертв, Хагрид, он лежит на поляне в глубине леса.
Единорог?! Причем тут единорог? О! Идиот, тупица, придурок! Развернувшись, Драко прислонился к стволу стоявшего рядом дерева и, тяжело дыша, снова прислушался к разговору.
До него донесся едва различимый шепот кентавра:
- Теперь вы в безопасности. Удачи вам, Гарри Поттер.
Кровь в висках стучала в унисон дроби копыт, исчезающего в чаще человека-лошади. В глубине души закипела ярость. Ну и ладно! Да, пожалуйста! Ради Мерлина, кому он вообще когда-либо был нужен?! Никому, Драко Малфой, никому!
Отпихнув от себя шершавый ствол, Драко резко зашагал в сторону замка, ничего не опасаясь, отшвыривая в сторону камни, озлобленно подбрасывая носком ботинка прелую листву, намереваясь разодрать на куски любого, кто попадется ему под руку. Пусть даже эту мерзкую тварь в капюшоне. Да! Пусть ему встретится это чудовище. Он оторвет ему голову, разорвет на куски, спляшет на его костях. За то, что Поттер... За то, что Поттер снова... А еще за то, что им всем было наплевать. О нем даже никто и не вспомнил. И... и пусть! Это даже глупо, не так ли? И смешно. Почему никто не смеется? Почему никто не подойдет, не похлопает его по плечу, не уберет это липкое мерзкое разочарование, снова накатившее как в первый день знакомства? Грязь, грязь, от него только грязь и ощущение пустоты. Ну что ж, это был наираспоследнейший раз, когда он позволил сделать с собой это. Снова.
Драко уверенно шагал по направлению к замку, чтоб скорее оказаться в спальне, залезть в постель, закутаться в одеяло и моментально забыть. Самая хорошая идея за весь вечер - забыть. А лучше отомстить.

***

"День воспоминаний? - презрительно хмыкнул про себя Малфой. - Думаю, не стоит. Поттер никогда того не стоил. Черт! Начали за здравие, то есть с этой малявки, а закончили за упокой! Да еще и детство вспомнили. Расклеился, Малфой, расклеился. Возьми себя в руки".
Драко уже сидел в купе, удобнейшим образом расположившись на мягком диване и закинув ногу за ногу. Погруженный в свои мысли, он и не заметил, что Гойл о чем-то смущенно спрашивает его.
- Что?
- Пенси на тебя обиделась. Велела сказать, что не подойдет к тебе и на шаг, пока ты не извинишься.
- Еще раз повтори, что ты сказал.
- Пенси, - приглушенно забубнил Гойл, - сказала, что не извинится... это... пока... ну... ты не подойдешь к ней на шаг.
- Какое облегчение, - хохотнул Драко и уставился в окно. Обиды Паркинсон сейчас волновали его меньше всего. Драко надо было обдумать свои дальнейшие действия.
Сегодня ночью он выберется из Хогвардса через тайный лаз и отнесет ребенка. Они найдут друг друга, несостоявшаяся мать и сирота. Мадам Розмерта будет баловать девочку, закармливать ее сладостями, водить на прогулки, петь колыбельные, умиляться навзрыд обкусанным краям полотенец. Лидия. Начали за здравие, закончили за упокой. Что-то в вас есть общее. В тебе и Поттере.
Грусть и страх накатили с той стороны, которая не вписывается в банальное маггловское трехмерное пространство.

***

"Что-то было не так. Но вот что именно? Хотя, если рассудить здраво, а что так? Начнем с самого начала. Годовалый маггл на руках. Бессмыслица? Совершеннейшая, хотя бы потому, что этот примитивный народец он, Драко, терпеть не может ни в каком виде. Но, положим, это скоро кончится. Движемся дальше", - Малфой поморщился. "Ну и? Дальше, это куда? К эпизодам времен сопливого детства? А, собственно, зачем? Даже если что-то подобное было, что с того? Прошло и хватит об этом. Мало ли, чего он не помнит. Это не повод, чтобы забивать себе голову всякой ерундой. Тем более что подобная ерунда вызывает совершенно непонятные тревожные чувства, а вот это абсолютно ему ни к чему. Как и глупости, совершенные на пресловутом первом курсе. Ну да, ну захотелось ему пообщаться с этим придурком. Хорошо, побудем немного честными. Захотелось ему дружбы. Имеет человек право на абсурдные желания? Тем более, сколько ему там лет было. Одиннадцать? Как это говорится: "Молод, каюсь"? Именно. А Поттер? С ним интересно от дружбы до ненависти. Он получил второе, но это уже проблемы самого Поттера".
Так, рассуждая про себя, Драко продолжал отрешенно смотреть в окно, ожидая, когда же тронется поезд. Кребб и Гойл тихо обсуждали между собой проблемы Драко, а точнее то, как, по их мнению, можно было бы восстановить отношения с Паркинсон. И хотя мириться с этой девицей совершенно не хотелось, Малфой отдавал себе отчет, что наладить отношения стоило бы. Пенси не та особа, которая проглотит обиды. Подножка с ее стороны гарантирована на все сто процентов, а вот это было уже совершенно ни к чему. Оставив друзьям возможность самим строить планы примирения, Драко продолжал раскладывать чувства и эмоции по полкам, тщательно рассматривая их со всех сторон и наклеивая на них ярлычки. Старая многолетняя привычка.
Но проблема в том, что, если раньше ему это удавалось без особого труда, то сейчас усилия были практически безрезультатны. Эмоции словно накрыли с головой, раздирая его изнутри. Злость, ревность, огорчение, раздражение, боль, тоска. Откуда все это и почему в таком количестве? В какой-то момент юноше показалось, что он уже не может дышать, что ему срочно нужно закричать, пока есть силы. Просто сотрясти воздух, может тогда станет легче, и Драко лениво подумал, а что если он сейчас не сдержится и все же заорет? Но делать этого не стал и лишь обвел купе в поисках одной знакомой плетеной вещицы... И не нашел.
Гойл шепотом втолковывал Креббу основы женской психологии, объясняющие странности поведения особей слабого пола, при этом скудно жестикулируя и постанывая в такт своему рассказу.
- Да, говорю тебе, она согласится.
- Ага, а если пошлет?
- Не пошлет, наоборот. Ей же сейчас вообще не с кем. Пойдет, - уверял Гойл с видом знатока. Похоже, он решил использовать сложившуюся ситуацию во благо себе и другу, выжав из ссоры максимум положительного.
В пол-уха слушая беседу двух слизеринцев, Малфой внимательно оглядел купе еще раз, потом еще и ощутил приступ тошноты. С лица схлынули все краски. Корзины не было.
- Кребб, Гойл, где мой багаж? - прервал он дискуссию одногруппников.
- Вон он, - беспечно ответил Винсент, кивая в сторону места под сидением. Быстро осмотрев вещи, Драко резко выпрямился и, не поворачиваясь к собеседникам лицом, тихо зашипел:
- Это тот, что прислала мать.
- Ну… да, - замялись слизеринцы.
- Был еще, - не повышая голоса, продолжил Малфой.
- Нет, это все.
- Было два… три багажных места. Я принес с собой.
- Я не...
Что именно Винсент "не" Драко уже не слышал. Выскочив из купе, слизеринец понесся по проходу, задевая и распихивая стоявших у него на пути людей. Часы гулко пробили одиннадцать, поезд омерзительно громко и пронзительно засвистел им в ответ и, с коротким толчком, медленно тронулся с места.
"На перроне! На перроне! - стучало в висках. - Может, успею... Она осталась на платформе! Спрыгнуть с поезда.. (Кто-нибудь обязательно наткнется на забытый багаж...) ...и запрыгнуть обратно,.. (Разве оно не к лучшему?) ...пока поезд не разогнался... (Сам же хотел от нее избавится. Все очень удачно складывается.) ...Надо только поторопиться!.."
- Да уйдите же с дороги!!!
"Не успел".
- А кто забыл багаж на платформе?

***

Пятнадцать человеческих лет назад.

Там, где силой дышат, где время - инструмент, где образ текуч, как вода, прозрачная рука отщипнула лепесток облака. Или этого не было.

Причудливый кокон, не имеющий четких границ, то прозрачный, то плотный, угловатый и мягкий вместил в каждую свою клеточку целый мир, а тот - в свою. И так до бесконечности, смыкая гибель одной Вселенной с рождением другой. Кокон дышал, он жил и менялся, но был идеален в закономерности рисунка, сплетающегося из тончайших нитей. Нитей судьбы.

- Он не остановился.

- Значит все напрасно?

- Похоже. Один из Союзников должен уйти. Нужно решить, кто именно.

- Если не будет одного, другой ничего не сможет сделать.

- Ничего, но нужно что-то делать, иначе погибнут оба.

- Мы не можем выбрать из равноценных.

- Зато он может. И свой выбор он уже сделал.

- Нет! Только не этого мальчика!

- Но...

- Нет!

- ...Хорошо.

В призрачном теле, меняющем образ, скользящем сквозь нити и сплетавшем их в узор неуловимо сменился хозяин. Старческая рука погладила тонкие волокна ковра и провела по нескольким из них. Повинуясь ее воле, они устремились друг к другу и сплелись в узелки то тут, то там и снова продолжили свой бег. Внезапно, поманив одну из них, рука ловко прикрепила ее к остальным.

- Что ты делаешь?

- Я нашла выход.

- Но мальчик все равно умрет!

- Позже... Может быть. Лахесис, пора.

Образ снова сменился. Грустное лицо, не юное, не старое, печальное и понимающее. Лахесис поднесла ножницы к узору и захватила две молодые нити. Все в один бесконечный момент и лезвия сомкнулись сначала на одной, затем на другой. Теперь из четырех остались только две. Но где-то вверху один маленький узелок, одна лишь брошенная фраза не дала третьей жизни прерваться. Может быть и удастся спасти другого Союзника. Если только...

- Я поняла.

Ножницы захватили еще одну нить и обрезали ее не до конца.

А люди скажут: "Нет худа без добра".

Конец 4 главы.