Белый ОлеандрАвтор: Night Lady a.k.a. Joya Infinita Бета: LLogan Фэндом: ГП Пейринг: Драко/Блез Рейтинг: R Жанр: drama/angst Предупреждение: AU Дисклеймер: не мое и не надо Посвящение: Логан, Рене, Олсон и Айно. Спасибо вам за поддержку. Примечания: эта история
может рассматриваться, как отдельное произведение, так и сайд-стори к
фику "Коварство и Любовь". Размещение: с разрешения автора |
|
"В пустых
коридорах и глохнущих спорах, - Wendy Pan "Змеиный Яд" Это было страшнее, чем война - пережить… Если бы знать, что так бывает, можно принять как-нибудь, смириться, закрыть глаза, стиснуть зубы и бесконечно повторять про себя принесенную присягу. Даже если она дана уже погибшему Повелителю… Или твоя верность стоит слишком много… Он уже не мог. Не хватало сил, чтобы поддерживать видимость того, отчего он отказался много лет назад. Потому что, слишком больно и жарко в груди, когда перед глазами стоит картина полыхающего особняка. Потому что, невыносимо смотреть на маленькие зеленые холмики над пустыми шкатулками с прахом… И носить анемичные розовые лилии и цветы табака. Блез заворочался на кровати, тяжело дыша. Его мать почему-то любила эти слоистые, лохматые цветы. Желтый - цвет разлуки и несчастья. Блез так и не сказал ей, что он дурно смотрится в ее по - русалочьи белесых волосах. А она все никак не могла понять, почему Саломе так отговаривала ее надевать желтый крем - шелк на свою свадьбу. Блез тихо застонал во сне, стискивая мятые края подушки. А вот Саломе очень шел розовый всех оттенков: от кармина до цвета диких орхидей. Когда ей было около полугода, маленький Блез бегал в оранжерею и рвал тяжко пахнувшие цветы, чтобы положить их прохладные, слегка влажные головки под душный покров вышитого покрывала. В три года Саломе посадила их на могиле деда, и притоптывая землю маленькой ножкой в ярко розовой туфельке… - Саломе…- простонал во сне Блез. На улице была зима, на редкость снежная и морозная. Он заколдовывал цветы, но они все равно гибли. Ледяная корка наста на мраморе царапала ладони сквозь перчатки. И тишина вокруг - даже ворон не было. Как будто все птицы погибли. И мир оглох…. Блез проснулся резко, с криком сев на постели, держась за, казалось, расколовшуюся надвое от боли голову. Кто-то пытался сломать магическую защиту его квартиры. С трудом дотянувшись до палочки, он перезамкнул энергию на нее, как раз вовремя, прежде чем новый удар заставил трещать тонкое деревянное тельце. Кто-то требовал впустить его, разрывая сплетения защитных заклинаний, физической болью отзывавшихся в маге. Пошатываясь от головокружения и усталости, Блез медленно спустился в холл. Палочка в руке накалилась и затрещала громче. С ужасом, уставившись на индикатор силы магического воздействия, он глубоко вздохнул, и, направив палочку на дверь, сотворил проход. Снаружи послышался какой-то странный шум, потом дверь отворилась, и Блез охнул от сильного толчка в грудь, медленно оседая на пол, придавленный чьей-то тяжестью. Схватившись за выступ арки, он смог затормозить их падение. Его бескровные губы открывались и закрывались, как у выброшенной на берег рыбы. И прошло много времени, прежде чем усталые руки аккуратно подняли, лежавшую на коленях светлую голову. - Драко, - прошептал Блез, едва узнавая собственный голос. Тот не ответил. Мир вокруг оглох. *** Драко не мог знать о существовании этой квартиры и, если бы Блез был в состоянии, то насторожился бы, вспоминая историю с Флинтом и Вудом. Но он слишком устал, чтобы думать и был странно рад появлению Малфоя, сейчас и здесь разделившего с ним тишину обезображенного мира. С трудом поднявшись и потянув на себя гостя, Блез сотворил носилки и левиатировал Драко в свою спальню, ни на секунду не задумываясь о соблюдении этикета - правила давно потеряли свое значение. Остановившись у кровати, он долго и пристально рассматривал бессознательную фигуру. Если бы это была война, Блез сказал бы, что Драко выглядит паршиво. Но сейчас все было иначе и Драко, казалось, умирал. Слишком уж тонка бледная кожа, на которой так быстро появляются и так долго держатся синяки. Слишком светлые волосы, давно потерявшие свой металлический отблеск, заляпанные кровью. Оставалось надеяться - не своей. Сломанные нос и челюсть делали когда-то красивое лицо похожим на бульдожью морду. Правая рука неестественно выгнулась и… - Хватит, - прошептал себе Блез. Он видел более страшные вещи: боль и агонию трансформации, когда яд изнутри заставляет твою кожу лопаться, видел обгорелые тела и выпотрошенных оборотнями детей. Говорят у них очень нежное, вкусное сердце, поэтому… Блез очнулся лишь в ванной
от резкого щелчка упавшей в раковину склянки. Сделав пару вздохов, попытался
сконцентрироваться, чтобы открыть тайник в углу. Там хранились настоящие
сокровища - сильнейшие зелья, сваренные самым лучшим зельеваром, полные
энергии амулеты, чтобы питать защитные силы, какие-то плоские маггловские
штуки в бумажных упаковках, камни против отравы и для остановки крови…
Блез вздохнул и достал тяжелый деревянный ларь - время пришло. Стряхнув
со стола покрытые пылью книги и гораздо более чистые бутылки, он водрузил
на него сундучок и открыл его. Как там говорил Профессор Снейп? Сначала
внутренние - потом внешнее. Нельзя допустить внутреннего кровотечения.
Ребро может проткнуть легкое, а может, и сердце и тогда… Он порезался.
Срезал пробковую печать с бутылки и порезался. Тупо уставившись на собственную
кровь, Блез повторял про себя состав любовного зелья, разученного еще
в школе. Очнувшись несколько минут спустя, продолжил свои занятия, наплевав
на кровоточащую руку. Главное, чтобы не было внутреннего... Волосы Драко
склеились от крови и стали острыми, как булавки, о которые он кололся,
поднимая его голову, чтобы влить дорогущее зелье для сращивания тканей
и костей. Когда Блез был богат, даже тогда он не мог купить больше бутылочки
за раз, потому что никогда не носил с собой столько денег. Мы беспечны,
пока мы молоды. И шелковые платки для нас важнее вонючих микстур, способных
спасти нам жизнь. Но тогда было другое время - даже не война и уж точно
не то, что сейчас…Блез трижды перевернул песочные часы в виде опоясавшей
клинок змеи и принялся растирать и смешивать зелье для внешних ран и порезов.
Еще предстояло вправить Драко руку… *** Сначала Драко уловил запах, вернее противную вонь - смесь землистого запаха грязи и железного аромата крови. Потом он понял, что это исходит от него, и поморщился. Боль отступила, оставив легкое покалывание в тех местах, где были сломаны кости. Так бывает, если долго и неудобно лежать или если кто-то лежит на тебе. Глаза открывать не хотелось, он предпочел тихонько пошевелить кончиками пальцев, сделать глубокий вздох, облизать суховатые, но вполне здоровые губы. Никто не бросился к нему и не ударил, приводя в чувство. Щурясь и моргая, как кошка, Драко приоткрыл глаза. Тяжелые портьеры цвета вина слегка колыхались, скрывая приоткрытое окно, и он внезапно понял, что замерз. Стараясь не смотреть на рябивший вышивкой полог кровати, он повернул голову в другую сторону и замер. В сантиметрах от его плеча лежал другой человек. Разглядывая странно печальное, отрешенное лицо спящего Блеза, Драко улыбнулся. Забини совсем не изменился, только волосы стали чуть длиннее - отросшая челка полностью закрывала лоб. Может, кожа стала чуть бледнее, и выступившие скулы заострили тонкие черты лица, но, в остальном - это был тот Блез, которому он много лет назад едва не сломал шею. Тихонько вздохнув, Драко медленно сел, прислушиваясь к своим ощущениям. Мимолетное головокружение прошло также быстро, как началось. Решительно опустив ноги на пол, он направился в сторону ванной. Одежда казалась безумно неудобной и мерзкий запах сводил с ума, мешая дышать. Тихонько пробираясь в полумраке, он остановился у столика со снадобьями, разглядывая бутылочки и другие склянки. Камень против отравления? Глядя на полупустые бутылки из-под огневиски и вина, Драко неслышно фыркнул. Открыв дверь в ванную комнату, он мельком глянул на горку разбитого стекла в раковине и забрался в душ, включая горячую воду. Он сидел под ней, трясясь не то от озноба, не то от шока, сковавшего его, наконец, после все того времени, когда он действовал автоматически и полагался лишь на инстинкты. Теперь осознание произошедшего оглушило его в полной мере и холодная дрожь, сковавшая его тело, не проходила даже под кипятком, падавшим сверху. *** Драко не знал, сколько он просидел в ванной, прежде чем смог заставить себя раздеться - медленно, не больше одной вещи за раз, и вымыться ароматным мылом, пахнувшим пряностями. Смывая молочную пену, он улыбнулся, вдыхая расширившимися ноздрями - значит, так пахнет Забини? Сладкая, терпкая кожа. Оглядевшись и не найдя полотенца, Драко завернулся в тяжелый махровый халат и вернулся в комнату. Блез спал в той же позе, скрючившись на краю кровати. Откинув покрывало, Драко скользнул под простынь, укрываясь по самые плечи. Портьеры колыхались сильнее - наверное, за окном началась метель. Блез пошевелился, сворачиваясь в комочек, подобно котенку, и Драко решительно затащил его под покрывало, прижимаясь к озябшему телу. Расслабившись под чужими руками, Блез тихо вздохнул и уткнулся лбом в плечо Драко. Они пахли одинаково и, в то же время, как-то иначе, как сводные братья или прожившие долгую жизнь супруги. В этом было что-то настолько умиротворяющее, что, впервые за пару лет, Драко почувствовал себя в безопасности. Горькие мысли, жестокие страхи и будущее отступили, оставив голову, полной восхитительных воспоминаний. О тех временах, когда все ждали, но никто не верил в войну. Когда Орден - был лишь элитным клубом, а волновали лишь Тритоны по Зельям и Выпускной Бал. *** Отец рассказал ему об этом вначале шестого курса, странным вечером у огромного камина, и глаза Люциуса мерцали, будто полные непролитых слез, хотя Драко с детства знал, что тот никогда не плакал. Очерчивая кончиком длинного белого пальца, горлышко фужера, он рассказывал о своей учебе в Хогвартсе и о декане Слизерина. - Все просто, сын, - сделав глоток, Люциус облизал рубиновые от вина губы. - Мне нужно было выбрать Хранителя и я ошибся с выбором. Драко неуютно ерзал в огромном кресле, мучаясь от желания расспросить подробнее, но не решался нарушить мягкую интимность обстановки, окружавшую их. - Это старый обряд, доступный только чистокровным магам, - продолжал его отец. - Ты выбираешь человека, которому доверяешь бесконечно и, в канун Рождества, отдаешь ему что-нибудь только твое. И все. Он становится твоим Хранителем, тем, кто в любой час придет тебе на помощь, чье сердце навсегда будет принадлежать тебе. В тот вечер они засиделись допоздна. Захмелевший от вина и легкой грусти, Люциус рассказывал ему о годах, которые Северус провел рядом с ним, об их любви и выборе, который им прошлось сделать. О семейном скандале и своей женитьбе, о ревности и боли. - Ты не понимаешь этого. Откуда тебе знать? - бормотал он. - Ведь он спасал меня. От самого себя. Мою честь, мой род. Если бы не он, тебя бы не было, Драко, - горько усмехнувшись, Люциус вздохнул. - Тогда мне не нужен был сын. Жена. Нелепые байки о величии и династии. Я хотел только его, понимаешь? Дьявол! - он резко швырнул бокал в камин. - Я понятия не имею, как это случилось! Внезапно его отец замер, будто
вспомнив, где находится и с кем разговаривает. Пристально посмотрев на
сына, покачал головой: Медленно поднявшись, он вышел, оставив Драко одного. В ту ночь тот так и не уснул, сидя в протопленной зале, разглядывая пьяные языки пламени, исполнявшие свой вечный танец. *** Драко хорошо помнил последний
год. Месяцы перед войной - до мельчайших подробностей. Будничные тогда,
сейчас их занятия казались тем единственно важным, что стоило делать.
Глупые мальчишки, заносчивые отпрыски богатых и родовитых семей, применявшие
Аваду только раз в жизни, да и то - к тараканам, не более. Что они знали
о войне? Что могли знать? Будущие предводители темного войска, полководцы
новой империи, властители нового мира. Дети. Теперь Драко хотелось смеяться,
захлебываться хохотом, сгибаясь пополам, вытирать горячие слезы, вспоминая
свою браваду в гостиной факультета и испуганные глаза на инициации, когда
эта тварь касалась его своими шершавыми пальцами. Повелитель. Прикосновение к мягким каштановым волнам вернуло его в другую реальность. В волшебный мир последней невинности. Драко отлично помнил седьмой курс, ведь именно тогда он выбрал своего Хранителя. С лица воды не пить, - мягко улыбнулся он, вспоминая свои критерии. Гойл и Крэбб отпадали сразу. Он не представлял, как может довериться таким тупым кретинам, как они. Это было бы неразумно. Хранитель должен был быть слизеринцем, выходцем из известной, состоятельной семьи, красивым и умным. Но самое главное, он должен был любить Драко так, как профессор Снейп любил его отца. Однажды, после выигранного матча против Райвенкло, он нашел своего Хранителя. Паря высоко в воздухе, сжимая трепещущий снитч в ладони, он счастливо и горделиво улыбался, приближавшимся к нему однокурсникам, светясь от гордости. И они любили его в тот момент. Все. Подлетали, чтобы похлопать по спине или обнять, чтобы крикнуть его имя, поднимая его озаренную золотом руку вверх. Их трибуна скандировала девиз змеиного Дома, а он все улыбался, горделиво поглядывая на понурых райвенкловцев. Последним к нему подлетел Блез Забини. Драко отчетливо помнил, как развивались волнистые волосы, каштановые, как горный мед, отливавшие золотом в ярком зимнем солнце. Как сияли огромные, нестерпимо синие глаза, какая широкая улыбка украшала полные, цвета спелого персика, губы. Он и раньше признавал, что Забини не был уродом, и даже искренне считал, что тот был вторым по привлекательности - после него, разумеется. Но никогда действительно не видел в нем соперника. Блез улыбался и шутливо кланялся Слизеринскому принцу, в тот момент Драко казалось, что его похвала гораздо важнее всех тех, что он уже получил. И, может, даже важнее той, до которой снизойдет сдержанный декан. Потому что, синие глаза смотрели на него с обожанием. И это был наркотик. Сильнее вытяжки из сока Белого Олеандра. Тем же вечером, собираясь на празднование победы в Хогсмит, он уже знал, кто будет его Хранителем. Предвкушал тот момент, когда привяжет к себе эту изысканную гибкую красоту. Станет полноправным обладателем почти равного по силе сердца. Знание опьяняло, а серебряная булавка в виде змеи приятно холодила ладонь. Впрочем, он собирался подарить Блезу нечто большее, и был уверен, что получит взамен все, что захочет. Потом был пир в "Кабаньей голове": шумная толпа слизеринцев и части учеников Хаффлпаффа, плясала, упиваясь вином и ни с чем не сравнимым ощущением победы. Возбужденные, свободные в тот миг, они поднимали бокалы в его честь. И Драко чувствовал себя настоящим Принцем. Ближе к полуночи, когда свет в таверне становился все глуше, а чьи-то объятья все теснее и жарче, он налил два бокала специально для себя и Блеза. - Давай выпьем, Забини, - шепнул он в каштановый затылок. Синие, огромные как у вейлы глаза, мерцали как кабюшоны. Блез улыбаясь, поднял бокал: - За лучшего ловца, Малфой! - а Драко не мог оторвать взгляда от тонкого бледного запястья, обнажившегося в таком привычном жесте. Блез завораживал его. - Послушай, - сказал он тихо, наклоняясь к уху того. - Может я и лучший ловец, но ты - лучший охотник. Забини странно вздрогнул,
как девственник, заставший целующуюся парочку, и слегка покраснел. О да,
это было красивее, чем блеск его глаз, эротичнее, чем самый откровенный
образ, который доводилось видеть Драко. Пьянящая робость свободы, застенчивость
силы. Не отдавая отчета своим действиям, он притянул к себе Блеза, жарко
целуя его, зарываясь руками в волнистые волосы. Тот испуганно дернулся,
что-то хотел сказать и даже открыл рот, но когда горячий язык Драко коснулся
его языка, у него вырвался низкий, хриплый стон. Не замечания никого вокруг, он почти вытащил его на улицу - во мрак и звездное сияние зимней ночи. Не в силах сдерживаться, Драко хотел взять его прямо там - в грязной подворотне, куда втолкнул минутой раньше. И Блез не сопротивлялся. Изгибаясь под его рывками и щипками, под жадными руками и горячими губами, тяжело дышал, откидывая голову назад, открывая укусам тонкую шею. Сладкая, приторная кожа. Они оба пропахли вином и густым цветочным запахом, витавшим в таверне, затуманившим разум, обнажившим желание. Драко разрывался, стараясь сдерживаться, но окончательно терял контроль, словно неопытный мальчишка трогал, сжимал, кусал везде, где только мог. Все, что он слышал - сиплые стоны, все, что хотел чувствовать - напряжение мышц под своими ладонями. На груди, когда он сжимал соски, возбужденно мыча в безвольный открывшийся рот; в паху, когда пригвождал чужие бедра своими бедрами к стене. Как изумительно изгибалась изящная спина Блеза, когда Драко коленом разводил в стороны его бедра. Отражаясь в мерцающей синеве огромных глаз, Драко видел, как восхитителен и желанен он сам. И сопротивляться не было сил. Они хрипели и стонали, двигаясь в сбивчивом ритме, слишком возбужденные, слишком храбрые в своих желаниях. Быстрее, быстрее, и руки Блеза на его ягодицах, прижимающие к себе теснее, ближе, ближе… Страсти и горячего голода было слишком. Они рванулись вверх как выпущенные в облака стрелы и рухнули друг на друга, сотрясаясь и теряя дыхание. Драко слышал свое имя, незаметно слизнув его с припухших губ. Придерживая Блеза, казалось, потерявшего всякие силы стоять, он потянулся в карман, когда… - Эй! Малфой! Забини! - кричала Пэнси в темень переулка. - Заканчивайте там! Гриффиндорцы приперлись! Блез дернулся и высвободился из объятий Драко. Переглянувшись, они одновременно двинулись в сторону освещенной улицы. У самого выхода Блез удержал его за запястье: -Драко, я… - Завтра, Блез, - усмехнулся Малфой. - Поговорим об этом завтра. В тот вечер ему удалось разбить нос Уизли. А на следующее утро Блез пригласил на Рождественский Бал Анджелу Бассет из Хаффлпаффа. *** Блез шумно вздохнул и потерся лбом о шероховатую поверхность халата. Ему снился Хогвартс, украшенный магическими факелами, светившими разными цветами радуги. Те, что горели внутри школы, излучали слабое тепло, и от этого коридоры не казались такими промозглыми. Блез шел по ним, плутая в толпе разряженных учеников, режущей глаз своей пестротой: алые, желтые, синие банты и платки, галстуки и ленты. Где-то вдалеке сияла тысячью огнями огромная елка, украшенная домовыми эльфами. С волшебного полотка падал серебристый снег. У Блеза почти получилось восхититься
прекрасной картиной, если бы…Если бы не мысли о том, что он сделал две
недели назад. В темной аллее. С Драко Малфоем, презрительно игнорирующим
его с утра следующего дня. Как если бы он презирал себя меньше. Жаркий
румянец заливал его щеки и шею всякий раз, когда он вспоминал, как стонал
и умолял Драко, как бесстыдно терся об него, желая получить больше и отдать
все. Это было прекраснее всего, что он испытывал в своей жизни. Ощущение
силы и слабости, сдачи на милость сильнейшего, равного. Блез не был девственником,
но он никогда не был с парнями и сладость этого нового, не похожего ни
что, возбуждения преследовала его днем и ночью. Это было страшно. Но ужаснее
была снисходительная усмешка и самодовольный взгляд высокомерных глаз: Нет, уже той ночью, он решил, что им не о чем разговаривать. И пусть коллекция Малфоя уступала такой же Нотта, Блез не собирался становиться очередным поклонником, допущенным к телу. И Анджела, влюбленная в него с третьего курса, оказалась рядом. Вовремя. Удачно. Теперь он вел ее, увешанную желтыми лентами, в Большой Зал.. Блез прекрасно знал, что не обманет серые глаза, презрительно сощуренные, разглядывающие его даму. Но он и не собирался изображать то, чего не было. Он действительно предпочел провести Сочельник в обществе дурнушки из Хаффлпаффа. И потому, как сжались в тонкую линию карминовые губы, понял, что Малфой оценил его выбор. Что-то предостерегало его об опасности, но гордость заглушила голос разума. Отступать было некуда. И Блез плясал бесконечные полонезы и вальсы, мучаясь от сандалового запаха ее духов. Потом носил ей бокалы с вином и подбирал осыпавшиеся с платья желтые ленты. В три часа он проводил ее до гостиной и получил в награду невинный поцелуй в уголок губ. Когда он вернулся в Зал, там почти никого не осталось. Отдельные группки сидели за столами, кто-то танцевал, кто-то спал на лавочках. Оглядевшись в поисках выпивки, Блез двинулся в сторону столов с закусками. Малфой появился неожиданно. Белый Олеандр в петлице и свежесть перламутровой кожи. Серые глаза были непроницаемы: - Выпьешь со мной, Забини? - ухмыльнулся он, заметив, как вздрогнул Блез. - В честь Рождества. Он был не пьян, как и сам Блез, который слишком сильно хотел согласиться, чтобы отказать. Драко гипнотизировал его, как кобра, смотрящая прямо в душу, в сердцевину создания. От нее бесполезно что-то скрывать, ее не обмануть и, уж точно, не стоит дразнить. - Конечно, - Блез протянул руку и взял высокий серебряный фужер из рук Малфоя, - Счастливого Рождества, Драко. - Счастливого Рождества, Блез, - сделав крохотный глоток, Драко поставил бокал на стол. У вина был странный привкус, похожий на мяту и листья смородины. Блез инстинктивно облизнулся и поморщился, почувствовав горькое послевкусие. А потом заиграла мелодия. Тихая, как шепот ветра над полями и холмами в северных графствах, где стояли родовые дома Забини. Нежный голос, таким, наверное, пели вейлы, звал за собой, куда-то вверх в ослепительно яркое от звезд небо. Только почувствовав чьи-то руки на своих плечах, Блез понял, что падает, запрокинув голову и глядя на волшебный потолок. Поддерживая его, Драко махнул Гойлу. Словно сквозь вату, Блез слышал искаженные ветром голоса: - Помоги мне, Винс, - он даже
удивился, почему у Драко так сильно дрожит голос. Словно он разрывается
от нетерпения. Гойл что-то спросил, но Блез не услышал согласных. Блез застонал. Движение приносило
еще больше боли, пробуждаю приступы тошноты, скручивавшие его изнутри.
Ветерок и нежный голос стихли, уступив место гулким ударам шагов в пустых
коридорах. Блез хотел закрыть уши, но руки не слушались, а глаза, как
будто, видели сквозь веки. Он пробовал кричать и не слышал себя. Только
стук каблуков и шелест мантий. - Как себя чувствуешь, Блез? - криво усмехнулся Драко. Казалось, можно услышать, как свистит воздух, прорезаемый его ресницами при каждом взмахе. - Ты уж извини, пришлось заставить тебя поговорить со мной. В одной руке он держал палочку, это Блез знал точно, ее холодный свет нестерпимо резал глаза, наполняя их холодными слезами, струившимися по скулам. - Какой ты красивый сейчас, - прошипел Драко, наклоняясь вперед, чтобы кончиком языка коснуться его горла. Блез вздрогнул, тело конвульсивно дернулось от острейшей сладости этого прикосновения. Хотелось просить, молить о большем. - Такой слабый, беспомощный, - продолжал мурлыкать Малфой, обдавая его шею горячим дыханием. - Я мог бы взять тебя прямо сейчас. По-настоящему… Что скажешь, Блез? - запустив руку в его волосы, потянул на себя. Голова затрещала от дикой боли, раскалывавшей ее на кусочки. Блез закричал: - Нет… - слабое слово слетело с едва подвижных губ. - Нет… - прошептал Драко в ответ, затем резко отпустил Блеза, позволив ему свалиться на пол. Глядя на корчившееся тело, он заговорил - громко и четко, зная, что каждое его слово впечатается в опьяненный дурманом мозг: - Я не буду брать тебя силой, Забини. Ты недостоин даже этого. Но запомни хорошенько, - Драко присел и с ненавистью посмотрел во влажное от слез лицо, - если ты откроешь свой рот хоть раз, я обещаю, что оттрахаю тебя. Ты ведь никогда не спал с мальчиками? - жестоко ухмыльнулся он и вдруг с силой сдавил тонкую шею.- Это может быть больно. Очень больно для тебя, и очень приятно для меня, Забини. Помни об этом. Он отпустил шею Блеза только тогда, когда тот захрипел. Резко выпрямившись, Драко развернулся и ушел, оставив его приходить в себя на холодном полу. *** Блез пошевелился и застонал во сне. Драко осторожно отстранился и приподнялся на локте, вглядываясь в нахмурившееся лицо. Он расслышал сбивчивый шепот, просьбы и тихие вздохи, и, повинуясь порыву, наклонился и прижал свои губы к приоткрытым полным губам. Блез затих, а Драко уже не мог оторваться. Двигаясь вниз, он покрывал легкими поцелуями подбородок, горло. Задирая свитер, прокладывал дорожку по гладкой, мускулистой груди, чувствуя, как подрагивают и напрягаются мышцы. Откинув покрывало, он быстро расстегнул ремень и молнию, стаскивая мятые брюки, обнажая белую кожу ног. Нетерпеливо раздевшись, лег рядом, прижимаясь к Блезу всем телом, лаская твердеющую плоть через ткань. Когда его горячие губы сомкнулись на солоноватом камешке соска, Блез резко вздохнул и распахнул глаза. Мгновение он смотрел на Драко, и синева этого взгляда напомнила тому самые яркие ирисы, что росли в теплицах Профессора Спраут. Потом, откинувшись на подушки, Блез тихо прошептал: - Драко… я… - Шшш… - влажный язычок скользнул в ямочку пупка, и сладкий стон наполнил комнату. Двигаясь вниз, Драко стянул с извивающегося тела трусы и остановился, глядя на вставший, подрагивающий член Блеза. Медленно наклоняясь, он подул на розовую головку, мягко улыбаясь сиплому крику, взлетевшему куда-то под потолок. Руки Блеза - тонкие, белые, потянулись к нему, но он поймал их и опустил на кровать, не желая отдавать свою власть. Слегка раздвигая дрожащие бедра, Драко наклонился и взял в рот головку, обвивая языком чувствительное основание, дразня крохотное отверстие. Блез выгнулся и замычал, закусывая губу. Драко усилили давление, принимая член все глубже, прижимая к небу, поглаживая языком уздечку. Чувствуя что, Блез на грани, он с силой сжал основание члена, заставив того выгнуться дугой. - Шшш…. - прошептал он, поднимая Блеза за руку, заставляя сесть напротив. - Сейчас будет хорошо, я обещаю… Продолжая сжимать его член, он потянулся к палочке и произнес заклинание смазки. - Я не хочу брать тебя силой… Блез изогнулся и прижался грудью к его груди: - Пожалуйста… пожалуйста… Усадив его на колени, Драко жестко поцеловал его, прикусывая нижнюю губу, одновременно вводя скользкий палец в его отверстие. - Нет…- дернулся Блез, распахивая аквамариновые глаза. - Подожди… - не имея возможности удержать его, Драко потянулся вперед. - Не бойся… Палец внутри двинулся глубже, лаская гладкие стенки прохода. Блез вздрогнул и застонал, закрывая глаза, растворяясь в новых ощущениях. Драко вновь поцеловал его, жадно покусывая припухшие губы, лаская его уже двумя пальцами. Коснувшись простаты, он сильнее сжал член, заставляя Блеза выгнуть спину и откинуть голову назад. - Вот так… Я хочу тебя вот
так… - шептал он в белую кожу горла, в острые косточки ключиц. - Тебе
нравится… Скажи что тебе нравится… - хрипло приказал он, надавливая на
простату. - Скажи мне, - повторил Драко, сжимая член до боли. Синие глаза, мутные, как акварельная краска, смотрели на него с нескончаемым удивлением. И, как много лет назад, Драко вновь увидел в них свое отражение и понял ненужность своих вопросов. - Да… Драко… еще… - Блез рванулся вперед, впиваясь в его губы, двигая бедрами. Красиво лицо искажено от наслаждения почти на грани боли. Драко почувствовал, что скоро сам кончит. Резко вынув пальцы, он приподнял бедра Блеза и, сильно разведя полушария, мелено двинулся внутрь. Теснота сжимала почти до боли, и он едва не кончил, когда тугие мышцы сомкнулись на головке члена. - Терпи… - прошептал он, и продолжил входить. Блеза трясло, вцепившись в плечи Драко, он едва слышно поскуливал, стараясь перебороть боль и расслабиться. - Тесный… тугой… Блез… - прошептал Драко прямо в приоткрытые губы и насадил его на себя до конца. Взыв от боли, Блез дернулся и застонал. - Ооохх… - не сдержался Драко, и вновь опустил его на себя, до боли сжимая его бедра. - Двигайся…двигайся вместе со мной… И Блез начал двигаться, навстречу этой боли, разрывавшей изнутри. Откинувшись назад, Драко облокотился на изголовье и потянул Блеза на себя, изменяя угол. Приподняв его, он вновь скользнул вглубь пульсирующего прохода, задевая простату. И тут Блез закричал - хрипло, хватаясь за спинку кровати, он резко дернулся и, приподнявшись, вновь опустился вниз. - Так…так… горячий…открывайся…еще - стонал Драко, отпустив бедра Блеза, позволяя тому найти свой ритм. От острого наслаждения закрывались глаза, но он хотел видеть это лицо, кривящееся от смеси боли и наслаждения, прикрытые веками глаза, полные индиговой похоти, видеть напряженный член. Он сжал его вновь и начал медленно ласкать, не стараясь попасть в ритм… Блез двигался быстрее, хрипя и рыча, каждый раз, когда член Драко задевал его простату, опустив голову он мычал, мечась на грани разрядки и не получая ее. - Д-драко…я не могу… - Скажи, что ты мой… - сильные
пальцы сжались на покрасневшем, пульсирующем члене, Одурев от наслаждения и боли, теряя рассудок от упругой твердости внутри, Блез исступленно забормотал: - Твой…твой…только твой… для тебя…прошу…не надо… пожалуйста… Драко… прошу… Отпустив его бедра, Драко
начал резко двигать своими вверх, одновременно лаская сочившийся смазкой
член. Блез уже не шептал и не хрипел, открыв в беззвучном крике рот. Предчувствуя
собственный оргазм, Драко зарычал и вцепился зубами в розовый сосок, умело
сжимая головку. Горячая жидкость выплеснулась на его руку - Блез кончил,
извиваясь в судорогах напряжения, гладкий проход стал невыносимо тугим,
тихо вскрикнув, Драко дернулся и излился мгновением позже. - Вот и все, Блез. Теперь ты мой… Блез не слышал. Оглохший мир поглотил звуки. *** Вьюжные дни сменялись мягкими вечерами, когда с серого неба сыпались огромные снежные хлопья. Блез шел по заснеженной тропинке, палочкой освещая себе дорогу. Голубоватый свет бросал косые блики на розовые крылышки лилий, которые он прижимал к груди. Остановившись у невысоких мраморных пеньков, он закрыл глаза и прислушался, угадывая карканье ворон вдалеке. Позади раздался приближающийся скрип снега. Поравнявшись с ним, Драко встал напротив второй могилы. В руках он держал букет бело-лунных олеандров. Блез пристально посмотрел в серые, как небо над ними, глаза: - Желтый - цвет несчастья, - улыбнулся Малфой и опустил цветы на снег. - Я подожду тебя снаружи. Не дождавшись ответа, он развернулся
и ушел, оставив Блеза одного. Тот долго глядел на серебристые лепестки
пышных цветов, потом вздохнул и, наклонившись, положил лилии на заледенелый
мрамор. Когда он распрямился, тонкая серебряная булавка звездочкой сверкнула
на его груди. The End |